Неточные совпадения
— Потому что
лес стòит по крайней мере пятьсот
рублей за десятину, — отвечал Левин.
— Ну да, а ум высокий Рябинина может. И ни один купец не купит не считая, если ему не отдают даром, как ты. Твой
лес я знаю. Я каждый год там бываю на охоте, и твой
лес стòит пятьсот
рублей чистыми деньгами, а он тебе дал двести в рассрочку. Значит, ты ему подарил тысяч тридцать.
— Ах, эти мне сельские хозяева! — шутливо сказал Степан Аркадьич. — Этот ваш тон презрения к нашему брату городским!… А как дело сделать, так мы лучше всегда сделаем. Поверь, что я всё расчел, — сказал он, — и
лес очень выгодно продан, так что я боюсь, как бы тот не отказался даже. Ведь это не обидной
лес, — сказал Степан Аркадьич, желая словом обидной совсем убедить Левина в несправедливости его сомнений, — а дровяной больше. И станет не больше тридцати сажен на десятину, а он дал мне по двести
рублей.
— «
Лес рубят, молодой, зеленый, стройный
лес», — процитировал мрачным голосом кто-то за спиною Самгина, — он не выносил эти стихи Галиной, находя их фальшивыми и пошленькими. Он видел, что возбуждение студентов все растет, а насмешливое отношение зрителей к полиции становится сердитым.
—
Лес рубят. Так беззаботно
рубят, что уж будто никаких людей сто лет в краю этом не будет жить. Обижают землю, ваше благородье! Людей — убивают, землю обижают. Как это понять надо?
Там он опять
рубит и сплавляет
лес или с двумя егерями разрезывает его вдоль и поперек, не то объезжает тройки, купленных на ярмарке новых лошадей или залезет зимой в трущобу
леса и выжидает медведя, колотит волков.
Он принимался чуть не сам
рубить мачтовые деревья, следил прилежнее за работами на пильном заводе, сам, вместо приказчиков, вел книги в конторе или садился на коня и упаривал его, скача верст по двадцати взад и вперед по
лесу, заглушая свое горе и все эти вопросы, скача от них дальше, — но с ним неутомимо, как свистящий осенний ветер, скакал вопрос: что делается на той стороне Волги?
Ивана Ивановича «лесничим» прозвали потому, что он жил в самой чаще
леса, в собственной усадьбе, сам занимался с любовью этим
лесом, растил, холил, берег его, с одной стороны, а с другой —
рубил, продавал и сплавлял по Волге.
Лесу было несколько тысяч десятин, и лесное хозяйство устроено и ведено было с редкою аккуратностью; у него одного в той стороне устроен был паровой пильный завод, и всем заведовал, над всем наблюдал сам Тушин.
Когда не было
леса по берегам, плаватели углублялись в стороны для добывания дров. Матросы
рубили дрова, офицеры таскали их на пароход. Адмирал порывался разделять их заботы, но этому все энергически воспротивились, предоставив ему более легкую и почетную работу, как-то: накрывать на стол, мыть тарелки и чашки.
— А мы тятеньку вашего, покойничка, знавали даже очень хорошо, — говорил Лепешкин, обращаясь к Привалову. — Первеющий человек по нашим местам был… Да-с. Ноньче таких и людей, почитай, нет… Малодушный народ пошел ноньче. А мы и о вас наслышаны были, Сергей Александрыч. Хоть и в
лесу живем, а когда в городе дрова
рубят — и к нам щепки летят.
Затем он пошел в
лес и принялся
рубить сырую ель, осину, сирень и т. п., то есть такие породы, которые трещат в огне.
В Уссурийском крае козуля обитает повсеместно, где только есть поляны и выгоревшие места. Она не выносит высоких гор, покрытых осыпями, и густых хвойных
лесов. Охотятся на нее ради мяса. Зимние шкурки идут на устройство спальных мешков, кухлянок и дох; рога продаются по три
рубля за пару.
«Только, говорит, поедемте по моим мелочам, к Зуше; я кстати посмотрю Чаплыгино; вы знаете мой дубовый
лес? у меня его
рубят».
— А в
лесу шалят… У Кобыльего Верху [«Верхом» называется в Орловской губернии овраг. — Примеч. авт.] дерево
рубят, — прибавил он в ответ на мой вопрошающий взор.
Я прислушался. Со стороны, противоположной той, куда ушли казаки, издали доносились странные звуки. Точно кто-нибудь
рубил там дерево. Потом все стихло. Прошло 10 минут, и опять новый звук пронесся в воздухе. Точно кто-то лязгал железом, но только очень далеко. Вдруг сильный шум прокатился по всему
лесу. Должно быть, упало дерево.
Стал очень усердно заниматься гимнастикою; это хорошо, но ведь гимнастика только совершенствует материал, надо запасаться материалом, и вот на время, вдвое большее занятий гимнастикою, на несколько часов в день, он становится чернорабочим по работам, требующим силы: возил воду, таскал дрова,
рубил дрова, пилил
лес, тесал камни, копал землю, ковал железо; много работ он проходил и часто менял их, потому что от каждой новой работы, с каждой переменой получают новое развитие какие-нибудь мускулы.
— Да Ермолаев твой. Все его умным человеком прославили, а, по-моему, он просто дурак. Дает тысячу
рублей за
лес, а кому он нужен?
— Тебе, любезный Иван Федорович, — так она начала, — известно, что в твоем хуторе осьмнадцать душ; впрочем, это по ревизии, а без того, может, наберется больше, может, будет до двадцати четырех. Но не об этом дело. Ты знаешь тот лесок, что за нашею левадою, и, верно, знаешь за тем же
лесом широкий луг: в нем двадцать без малого десятин; а травы столько, что можно каждый год продавать больше чем на сто
рублей, особенно если, как говорят, в Гадяче будет конный полк.
— Уж как бог даст… да… — шамкал Колобов. — Оно тово, действительно поджимают нас, очень поджимают… У вас в городе-то
лес рубят, а к нам щепки летят.
Чем дальше в
лес, тем больше дров: все арковцы должны, задолженность их растет с каждым новым посевом, с каждою лишнею головой скота, а у некоторых она простирается уже до неоплатной цифры — двух и даже трехсот
рублей на душу.
Не говорю о том, что крестьяне вообще поступают безжалостно с
лесом, что вместо валежника и бурелома, бесполезно тлеющего, за которым надобно похлопотать, потому что он толст и тяжел, крестьяне обыкновенно
рубят на дрова молодой
лес; что у старых дерев обрубают на топливо одни сучья и вершину, а голые стволы оставляют сохнуть и гнить; что косят траву или пасут стада без всякой необходимости там, где пошли молодые лесные побеги и даже зарости.
— В
лесу починивать?.. Ну будет, не валяй дурака… А ты купи маленькие вески, есть такие, в футляре. Нельзя же с безменом ходить по промыслам. Как раз влопаешься. Вот все вы такие, мужланы: на комара с обухом. Три
рубля на вески пожалел, а головы не жаль… Да смотри, моего золота не шевели: порошину тронешь — башка прочь.
Срубить
лес, продать дрова (ежели даже хоть по
рублю за сажень очистится)… сколько тут денег-то!
Я сидел у растворенного окна, смотрел на полную луну и мечтал. Сначала мои мысли были обращены к ней,но мало-помалу они приняли серьезное направление. Мне живо представилось, что мы идем походом и что где-то, из-за
леса, показался неприятель. Я, по обыкновению, гарцую на коне, впереди полка, и даю сигнал к атаке. Тррах!.. ружейные выстрелы, крики, стоны, «
руби!», «коли!». Et, ma foi! [И, честное слово! (франц.)] через пять минут от неприятеля осталась одна окрошка!
Время это было осеннее; об эту пору наши мужички в заводы на заработки уходит: руду копать, уголье обжигать,
лес рубить; почесть что целую зиму в
лесах живут.
— Помилуйте! на что похоже! выбросили кусок, да еще ограничивают! Говорят, пользуйся так-то и так-то:
лесу не
руби, травы не мни, рыбы не лови! А главное, не смей продавать, а эксплуатируй постепенно сам! Ведь только у нас могут проходить даромподобные нелепости.
— Еще бы! Поймите, разве естественно, чтоб человек сам себе зложелательствовал!
Лесу не
руби! ах, черт побери! Да я сейчас весь
лес на сруб продал… ха-ха!
Этот почтенный купец, с седою бородой и в больших серебряных очках, не доплатил Степану Трофимовичу четырехсот
рублей за купленные в его именьице (рядом со Скворешниками) несколько десятин
лесу на сруб.
— Теперича, ежели весь этот
лес продать… по разноте… как ты думаешь, можно по десяти
рублей за дерево взять?
Все это богатство принадлежало графу Шувалову и охранялось плохо; кунавинское мещанство смотрело на него как на свое, собирало валежник,
рубило сухостой, не брезгуя при случае и живым деревом. По осени, запасая дрова на зиму, в
лес снаряжались десятки людей с топорами и веревками за поясом.
В одном из имений богатого землевладельца крестьяне вырастили на общем с помещиком выгоне
лес (вырастили, т. е. оберегали во время его роста) и всегда пользовались им, и потому считали этот
лес своим или по крайней мере общим; владелец же, присвоив себе этот
лес, начал
рубить его.
Точно так же, т. е. убийством или истязанием, должно было привести в исполнение решение высшей власти, состоящее в том, чтобы молодой малый, помещик, имеющий 100 тысяч годового дохода, мог получить еще 3000
рублей за
лес, мошеннически отнятый им у целого общества голодных и холодных крестьян, и мог промотать эти деньги в две-три недели в трактирах Москвы, Петербурга или Парижа.
— Вы хотели, — я знаю это,
рубить зыряновский участок
лесу; — не
рубите — другой совет мой. Сохраните
леса: ибо
леса сохраняют влажность на поверхности земли… Жаль, что вы слишком поздно посеяли яровое; удивительно, как поздно сеяли вы яровое!..
Где-то в
лесу звонко
рубил топор сырое смолевое дерево; пахнýло дымом и смешанным гулом самых разнородных звуков, точно в
лесу варился громадный котел.
Лесы шелковые и нитяные в России не приготовляются на продажу; они получаются из Англии и Австрии; с крючком, наплавком и грузилом они продаются в магазинах не менее двух
рублей пятидесяти копеек ассигнациями — цена слишком высокая.
— Будто у меня множество денег и всё
рубли — агромадный мешок! И вот я тащу его по
лесу. Вдруг — разбойники идут. С ножами, страшные! Я — бежать! И вдруг будто в мешке-то затрепыхалось что-то… Как я его брошу! А из него птицы разные ф-р-р!.. Чижи, синицы, щеглята — видимо-невидимо! Подхватили они меня и понесли, высоко-высоко!
Люди на
лесах и палубах что-то вязали,
рубили, пилили, вбивали гвозди, везде мелькали большие руки с засученными по локти рукавами рубах.
"
Лес чтобы не
рубить, Иван Парамоныч!"–"Зачем, ваше превосходительство,
лес рубить!"–"Ведь ты, Иван Парамоныч, меня не обманешь? аренду выстоишь?"–
Беркутов. В другом месте это огромное богатство, а здесь на
лес цены низки: лесопромышленники дадут вам
рублей по десяти за десятину — значит, надо продать его почти весь. А без
лесу имение стоит грош. Дадут и дороже десяти
рублей, но с рассрочкой платежа, по вырубке, а вам нужны деньги сейчас. Вот какое ваше положение!
Беркутов. Я его отправил в Вологду обойти мои
леса; он уж теперь катит на пароходе. На дорогу я ему дал пятьдесят
рублей; а ведь это ваша была обязанность, Вукол Наумыч; вот эти-то пятьдесят
рублей я у вас и вычел.
Узкая, извилистая дорога, по которой и днем не без труда можно было ехать, заставляла их почти на каждом шаге останавливаться; колеса поминутно цеплялись за деревья, упряжь рвалась, и ямщик стал уже громко поговаривать, что в село Утешино нет почтовой дороги, что в другой раз он не повезет никого за казенные прогоны, и даже обещанный
рубль на водку утешил его не прежде, как они выехали совсем из
леса.
— Дерева-то не сумели по-настоящему выбрать и срубили его не по-настоящему… Выхватил одну середку, а остальное будет зря гнить в
лесу да другим мешать. Хоть бы хворост да щепы в кучу собрали, а то хламят
лес. Ежели бы дерево умело говорить, когда его
рубят, — что бы тогда было? Ведь оно не мертвое, а живое…
— Опять же
лес, — продолжал между тем батюшка, — с тех пор, как имение к вам перешло, он даже в росте прибавляться перестал. Мужики в нем жердняк
рубят, бабы — веники режут. А ежели бы этот самый
лес да в надежные руки — он бы процент принес!
— А найдись ловкий человек — тот усмотрит. Над тем и мужики не подумают озоровать. Это чтобы луга травить или
лес рубить — сохрани Бог!
Взял и вдруг все продал. Трактирщик тут у нас по близости на пристани процвел — он и купил. В нем уж, наверное, никакого „духу“, кроме грабительства, нет, стало быть, ему честь и место. И сейчас на моих глазах, покуда я пожитки собирал, он и распоряжаться начал: птицу на скотном перерезал, карасей в пруде выловил, скот угнал… А потом, говорит, начну дом распродавать,
лес рубить, в два года выручу два капитала, а наконец, и пустое место задешево продам.
В нынешнем году я вынужден был всю плотину выстроить вновь, и это обошлось мне ровно тысячу
рублей, кроме бревен, которые были выпилены из своего
леса.
Ничто так не увлекает, не втягивает человека, как мечтания. Сначала заведется в мозгах не больше горошины, а потом начнет расти и расти, и наконец вырастет целый дремучий
лес. Вырастет, встанет перед глазами, зашумит, загудит, и вот тут-то именно и начнется настоящая работа. Всего здесь найдется: и величие России, и конституционное будущее Болгарии, и Якуб-хан, достославно шествующий по стопам Шир-Али, и, уже само собою разумеется, выигрыш в двести тысяч
рублей.
В самой глухой, отдаленной чаще троскинского осинника работал мужик; он держал обеими руками топор и
рубил сплеча высокие кусты хвороста, глушившие в этом месте
лес непроходимою засекой.
Работа трудная,
лес — вековой, коренье редькой глубоко ушло, боковое — толстое, — роешь-роешь, рубишь-рубишь — начнёшь пень лошадью тянуть, старается она во всю силу, а только сбрую рвёт. Уже к полудню кости трещат, и лошадь дрожит и в мыле вся, глядит на меня круглым глазом и словно хочет сказать...
— И
рубите… потому как здесь
лес, а в городу это все разберут.